Архив тегов | Ширван Керимов

«Быть азербайджанцем не проклятие судьбы, это сама судьба» — так называлась одна из моих статей в нашей же самарской скромной газете. Таких статей за одиннадцать лет с небольшим, то есть за время своей работы в газета «Очаг» я опубликовал несколько.

В город Куйбышев я попал в 1985 году. Никаких контактов с азербайджанцами, проживающими здесь, вплоть до 2004 года я не имел. В 2004 году, когда я работал в областной библиотеке, ко мне зашел молодой человек, представился руководителем азербайджанской национально-культурной организации и предложил сотрудничество с ними в качестве журналиста, более или менее хорошо владеющего азербайджанским и русским языками. Ширван Керимов сказал, что мои статьи он давно читает в самарских газетах, но полагал, что «Хейрулла Хаял» — местный татарин…
Я с детьми из азербайджанских познакомился практически одновременно с взрослыми, так как сразу после моего прихода в организацию прошло несколько мероприятий, в том числе праздничных. И я обратил внимание, что многие дети, у которых оба родителя азербайджанцы, азербайджанским или не владеют или владеют весьма слабо, в обоих случаях они разговаривать на языке своих родителей упорно не хотят разговаривать и даже на «салам» отвечают с «приветом»… Но это было бы полбеды, если бы их родители хорошо владели русским языком. На самом деле в подавляющем большинстве взрослые азербайджанцы, окончившие азербайджанские школы на родине, русским владеют на бытовом уровне и даже те в общем-то небольшое количество слов, которые находятся в их арсенале, они произносят с чудовищными ошибками. Одним словом, серьезный, глубокий, эмоциональный разговор поддержать на русском языке они не в состоянии. У меня сразу возник вопрос: как они общаются с родными детьми? Как эти мамы, русский язык которых вызывает смущение или смех, могут вести серьезные разговоры с подрастающими дочерьми, нуждающимися в интимных беседах, поддержке, наставлении? Как эти дети разговаривают с бабушками, дедушками, тетями, другими родственниками, когда ездят на родину?
Я писал на эту тему, говорил на собраниях и даже на праздничных собраниях. Потом стал вести уроки азербайджанского в воскресной школе. Четыре года. То есть до последнего ученика. Иной раз приходило до пятнадцати человек. Иногда даже русские жены наших соотечественников. Но они быстро разочаровывались, когда им становилось известно, что азербайджанский язык тоже имеет грамматику, есть склонение, есть спряжение… У них об азербайджанском языке было представление как о некоей бытовой речи, состоящей из лексики в несколько десятков слов, а грамматику вовсе не имеющей…Одним словом, моя школа с самого начала была обречена…
Я не открою тайну, если скажу, что есть немало родителей, которые гордятся, что их дети азербайджанского языка не знают. Самым натуральным образом гордятся. Потерей азербайджанского языка многие азербайджанцы считают, что они если не из себя, то хотя бы из собственных детей выдавили последнюю каплю рабства и теперь они стали «белыми людьми». К сожалению, мы своим мироощущением, мировоззрением и самоощущением не свободные люди. Каким бы мягким российский имперский режим не был, «большой брат» свое дело сделал. Азербайджанцы в массе своей люди не свободные. Свободный человек, свободный гражданин возможен в свободной стране. В империи вообще по определению люди не свободны, но люди из имперских окраин не свободны вдвойне. Они находятся в полной психологической зависимости от государства и от «большого брата». Освобождение от азербайджанского языка для многих азербайджанцев означает если не уравнение в правах, то хотя бы приближение к «большому брату» по социальному, по государственному статусу… Родители, сознательно помешавшие своим детям владеть родным языком, тем самым как будто их освобождают от бремени колониального прошлого и даже родового проклятия. Ибо быть азербайджанцем для них не судьба, а проклятие судьбы…
Несмотря на независимость, имеющую солидный уже возраст в четверть века, не только российские азербайджанцы, но и многие граждане Азербайджанской Республики продолжают бороться не за модернизацию страны, не за освобождение ее от проворовавшегося и деспотичного режима, они борются с тем же проклятием судьбы, то есть с принадлежностью к азербайджанской нации. У них имена азербайджанские, они эти имена всегда произносят на русский манер, азербайджанский язык ими признается только как бытовая речь, не имеющая грамматики и вообще никаких правил… Ничего у них общего с нацией, к которой принадлежали Джалил Мамедкулизаде, Мирза Фатали Ахундов, Вагиф, Узеир Гаджибеков, я не вижу…
Когда перечитываю Джалила Мамедкулизаде, особенно «Данабаш» или «Кишмиш ойуну», вспоминаю слова, сказанные Иосифом Бродским о прозе Андрея Платонова: «Пик, с которого некуда прыгнуть». Проза Джалила Мамедкулизаде такой именно пик, мировая вершина. Но пока часть нации упорно не признает собственный язык, ей будет невдомёк существование подобных вершин. Она все еще предпочитает валяться у ног имперской нации…