— Анатолий Тимофеевич тоже самарчанин? – спрашиваю я.
— Нет, он украинец, — говорит Софья Поликарповна. – Он сосед Брежнева, — добавляет она и смеется.
— Из Днепропетровска?
— Из Днепродзержинска, — поправляет она. – Второй день войны Анатолий Тимофеевич был в Куйбышеве, приехал он сюда по распределению. А Днепродзержинск был оккупирован, в их доме жили офицеры-гестаповцы. Мама Анатолия тогда стала разводить кроликов. И через некоторые время гестаповцы ей говорят: «От кроликов плохой запах, это нам не нравится». Она им: «Если не будет кроликов, мяса не будет». Тем не менее, офицеры ушли, вместо них в доме поселились солдаты.
Мама Анатолия хорошо знала немецкий язык, ее отец был из екатерининских немцев… Смелая была женщина. Вступилась за мужа, которого немцы хотели отправить в Германию на трудовую повинность, и спасла его…
Однажды мне дочь говорит, а это было уже через многие годы после войны: «Мама, знаешь, что бабушка мне рассказала? Оказывается, все четыре года она в чердаке дома прятала еврейскую женщину…»
Представляете, она даже нам потом об этом не говорила…
— Дочери ваши хоть в какой-то мере себя украинками ощущают?
— Вряд ли…Но они очень любят украинские песни и прекрасно поют. А у Анатолия Тимофеевича был настоящий голос, он мог быть оперным певцом… Пел замечательно…
— Теперь не поет?
— Иногда, когда семейные праздники, поет…
И Софья Поликарповна тихо напевает: «Дивлюсь я на небо…»
Все время разговора Анатолий Тимофеевич сидит с суровым выражением лица, медленно перебирая пальцы на своей тросточке…