Как Ариф к экзаменам готовился, ничего об этом не могу сказать. Хочется представить его за учебником по синтаксису или по истории литературного языка – не получается. Он был крайне не усидчив. У меня есть даже определенные догадки относительно его нобелевских мечтаний. Берет он, допустим, повесть Камю «Чужой». Прочтет пару страниц, в лучшем случае половину. И останавливается, как сраженный шальной пулей. «Ведь это так просто. Мне тут все понятно», — говорит он себе. «Ведь и я могу! Всего несколько дней работы – и тебе Нобелевская премия!»

Он, конечно, был прав, если, конечно, действительно так думал, в том, что все ему было понятно. У него, как я выше отмечал, был литературный вкус или, вернее, нюх. Он умел хорошее отделить от дурного – это ведь тоже дар божий, но не достаточный, чтобы писать самому. Он давно, возможно, с детских еще лет, вынул себя из толпы и все время искал способы, чтобы с этой толпой никак не смешаться. О том, как возвышаться над толпой, он мог и не думать, подобная задача требует многого, в наличии чего, то есть этого всего многого, в себя он вряд ли был уверен.

В течение двух сессий, когда мы с ним близко общались, он не стал лидером среди новых однокурсников – знаниями он не блистал, трюк с Литературным институтом провалился. Но все это компенсировалось его безусловным обаянием. Девушки, большинство которых на самом деле были  молодыми замужними женщинами, его полюбили – он был галантен и вообще трепетно относился к женскому полу… Ему всего этого было мало. Думаю, перспектива всю жизнь прожить сельским учителем его вгоняла в депрессию. Твердо ли он верил в возможность написания в одночасье литературного опуса, достойного Нобелевской премии, я не могу сказать. Возможно, и верил. Хотя бы временами. Когда других способов не смешаться с серой толпой он не видел…

Мы вообще практически не говорили о том, что с нами будет. Акрам после нескольких лет скитаний в Баку с низкооплачиваемой работой вернулся в родной Хачмаз, собирался жениться и осесть там. У меня, как у человека робкого и неврастенического, никаких мечтаний не было. Мне хотелось, чтобы быстрее покончить с заочным университетом и вообще с образованием, так от бесконечных экзаменом нервы у меня были основательно истощены… Ничего относительно будущего не говорил и Ариф. Про себя я иногда представлял его директором школы, партийным работником…

ПОЗДРАВЛЯЕМ!.